Он и Она - Юлия Зеленина

……

Я не могу пока привыкнуть и смириться с тем, что внутри меня развивается зародыш. Если честно, я не представляю воспитание плода нашей с Ним любви в одиночку… Пока я ничего не чувствую, кроме ненависти к себе и нескончаемых приступов токсикоза, но четко знаю, что моя холодность-отчужденность-бесстрастность растает при новых ощущениях, воссоздаваемых уверенно пульсирующей жизнью. Своими движениями маленький человечек заставит меня поверить в то, что у моего существования снова есть смысл.

Жду и мечтаю о встрече с тобой, малыш. Пожалуйста, будь похож на главный трофей моего жития – на твоего папу. Возроди меня и позволь любить тебя также нежно и трепетно, как Его. Хотя, боюсь я буду обрушивать на тебя двойную лавину любви… За себя и за того парня – лучшего мужчину на земле.

Запах измены тошнотворно приторный. Ты пришла утром и смело смотрела в мои глаза. Этот упрямый взгляд партизанки, свершившей подвиг! Наверное, я выглядел жалко, потому что ничего не смог сказать, точнее не осмелился. К чему распыляться, если преступление уже совершенно? Твое преступление – безжалостное, хладнокровное убийство доверия. «И как мы докатились до этого?», – пытал я себя мысленно. Ты прошла мимо меня и слегка подтолкнула плечом. Это был призыв к действию, я понял. Чего ты выпрашивала? Скандала? Бойни? Наверное, надо было как-то реагировать на твою провокацию, вышвырнув из организма бурю-шквал-ураган эмоций… Но у меня не было сил демонстрировать свое отчаянье. Я чувствовал бездонную пустоту внутри себя. Нет никаких чувств… Лишь пустота…

Мы прожили вместе десять лет. Я понял, что женюсь на тебе в то мгновение, когда впервые увидел. Сначала услышал твой нелепый смех, который заставил обернуться не только меня, а затем замер в оцепенении и, широко открыв рот, восторженно рассматривал оживший портрет из моих фантазий. Подобный столбняк у меня был еще один раз – во время свадебной церемонии, когда ты появилась в конце лужайки. Мы расписались в ЗАГСе по-тихому, а после воссоздали помпезное действо, как в фильмах иностранного производства. Я не был уверен в необходимости этого спектакля, ведь главное, что мы вместе, но ты так хотела умопомрачительный праздник с белым шатром и живым оркестром, и я не мог отказать себе в удовольствии увидеть тебя невероятно счастливой. Свадебная сказочная постановка оставила меня без средств к существованию, шлейф долгов тянулся долго, однако ты была терпелива и не клевала мой мозг за то, что у меня никак не получалось встать с колен.

– Мы бедны, но зато есть друг у друга! – успокаивала ты скорее себя, чем меня.

Я знал, чувствовал, как ты тосковала по легкой и беззаботной жизни, ты грезила о ней с ранней юности. Как оказалось, вкус роскоши ты познала еще в школе, начав тайно встречаться с богатым отцом одноклассницы. Однажды (еще до свадьбы) ты перебрала шампанского и была не в меру откровенна, а на следующее утро не вспомнила (или притворилась, что не вспомнила) о том, что устроила экскурс в свое сексуальное прошлое. Я ужаснулся, узнав о количестве самцов, побывавших в твоей постели. Даже мой неразборчивый в половых связях сосед по комнате в университетской общаге не смог бы тягаться с тобой, и я серьезно задумался, что совершил ошибку, сделав тебе предложение руки и сердца. Я захандрил и терзался несколько дней. Ты настороженно наблюдала за мной и опасалась приблизиться, понимая причину моей дилеммы. Спустя неделю все сказанное тобой казалось анекдотом, я оправдал эту болтовню тем, что ты проверяла меня на прочность. Мне не хотелось тебя терять. Да и какая разница сколько было до меня? Я был готов провести с тобой рядом всю жизнь и рассчитывал встретить старость в приятной компании. Я знал, что никто другой не займет твое место в моем сердце. Мы прожили в браке десятилетие, иногда было непросто, но в целом вполне счастливо. Со временем я смог дать тебе то, чего ты заслуживаешь, однако чем больше ты получала благ, тем меньше была заинтересована во мне. По крайней мере, так мне казалось.

Я начал подозревать о твоих «подвигах» на стороне еще несколько лет назад, когда впервые учуял чужой запах, тянущийся за тобой шлейфом. По официальной версии ты засиделась с подружками в закуренном баре. Ты приняла ванну, а потом мы страстно занимались любовью, почти до утра. Шероховатости сгладились, и моя бдительность снова впала в спячку. Подобные подозрения возникали примерно раз в три месяца, но тебе удавалось оставаться невозмутимой и вести себя, как ни в чем не бывало. Ты приручила меня, сделав податливым и преданным. Тебе хватало и красоты, и ума, чтобы найти для себя более достойную партию. И почему ты выбрала именно меня? Я размышлял на эту тему постоянно, но ни разу не задал тебе этот вопрос.

Из ванной послышалось пение, ты прервала мой мыслительный процесс. Видимо у тебя чудесное настроение. Помню, как ты музыкально мурлыкала на рассвете после нашей брачной ночи. «Почему ты поешь?», – полюбопытствовал я. Ты призналась, что счастлива… Воспоминания о прошлом давили комом на горло, словно я присутствовал на опознании трупа нашей любви. Я сбежал из дома до первого бара, желая утопить свое горе в крепких напитках. Мне так хотелось поблеять-поскулить-пожаловаться на несовершенство моего жизненного цикла. Я заглядывал в равнодушные глаза бармена, желая наладить контакт, но он оживлялся лишь при виде денег за выпивку.

– У вас неприятности? – мягко произнес женский голос.

К тому моменту я был изрядно пьян, и чувствовал, что вот-вот разрыдаюсь. В каком-то смысле барная нимфа стала моим спасательным кругом, ведь я мог утонуть в пучине переживаний.

– Моя жена мне изменяет, – честно выпалил я, не тратя слов на прелюдию в виде знакомства.

– Убьем сучку!

От резкой и конкретной фразы я как будто немного протрезвел и торопливо повернулся. Рядом сидела миловидная хорошенькая барышня и доброжелательно улыбалась. Увидев мое изумление, она хихикнула, подтвердив тем самым несерьезность намерений, и вызвалась угостить меня выпивкой. Я был не против, потому что за пару часов протирания штанов возле стойки бара истратил все деньги, которые по случайности оказались в кармане наспех наброшенной куртки, а домой идти совсем не хотелось.

Очнулся я в незнакомом месте. На теле не было одежды, в голове отсутствовали воспоминания о минувшей ночи.

– Только не говори, что ты ничего не помнишь! – смешливо произнес женский голос.

Я медленно повернул голову, боясь расплескать разжиженные алкоголем мозги, и увидел в проеме двери обнаженную девицу, с которой славно провел время в питейном заведении, «выплакиваясь» в ее жилетку. Хотелось удачно пошутить, дабы смягчить неудобную ситуацию, но боль, пронзившая мой мозг, взяла происходящее под свой контроль, и я беспомощно откинулся на подушку, тихо застонав. Через мгновение возле моего носа оказался стакан с томатным соком и водкой.

– Старушка Мэри тебе поможет, – заботливо прошептала моя новая знакомая.

И хоть я не сторонник опохмелок, все же с удовольствием подчинился моей докторше, пробурчав:

– Из твоих рук хоть яд.